Неточные совпадения
— Я еще
подростком была, как про отца Гурия на Ключевском у нас рассказывали, — говорила сестра Авгарь. — Мучили его, бедного, а потом уж убили. Серою горючей капали по живому телу: зажгли серу да ей и капали на отца Гурия, а он истошным
голосом молил, штобы поскорее убили.
Наступила весна, и тихая дача огласилась громким говором, скрипом колес и грязным топотом людей, переносящих тяжести. Приехали из города дачники, целая веселая ватага взрослых,
подростков и детей, опьяненных воздухом, теплом и светом; кто-то кричал, кто-то пел, смеялся высоким женским
голосом.
В доме у городского головы пахло недавно натертыми паркетными полами и еще чем-то, еле заметно, приятно-сьестным. Было тихо и скучно. Дети хозяиновы, сын-гимназист и девочка-подросток, — «она у меня под гувернанткой ходит», говорил отец, — чинно пребывали в своих покоях. Там было уютно, покойно и весело, окна смотрели в сад, мебель стояла удобная, игры разнообразные в горницах и в саду, детские звенели
голоса.
Девочки —
подростки на другом угле площади уже водили хороводы и тоненькими, несмелыми
голосами пищали песню.
Из лавки выскочил
подросток одних лет со мною, белобрысый, с наглыми глазами, он исчез в кухне, крикнув ломким
голосом...
Вообще — я не нравился себе, как это часто бывает у
подростков; видел себя смешным, грубым. Лицо у меня — скуластое, калмыцкое,
голос — не послушен мне.
Вы только представьте себе: взрослый, тридцатишестилетний человек, как раз в это время писавший «Войну и мир», — произведение, всей глубины которого и доселе еще не в силах вскрыть критика, — засел в пристройке с ребятами
подростками и, забавляясь гулкими отзвуками, в радостном одушевлении кричит с ребятами «этаким
голосом...
Как бесподобна Комиссаржевская на сцене! Полная иллюзия милого пятнадцатилетнего
подростка! Так хороша, естественна ее игра! Да и полно — игра ли это? Знаменитая артистка живет, горит, пылает на сцене, передавая с мастерством настоящие страдания, настоящую жизнь. И этот
голос, который никогда не забудется теми, кто его слышал хоть раз в своей жизни. И эта несравненная мимика очаровательного детского личика, эти глаза, лучистые и глубокие, как океан безбрежный!..
На открытой сцене Крестовского сада пела каким-то пропитым
голосом скабрезную шансонетку девочка
подросток, с худеньким, нарумяненным миловидным личиком и с подведенными глазками, сохранившими еще остатки детского наивного выражения, и вызывала этими возмутительными контрастами гоготанье дикого зверя, именуемого толпой.
Уже сидя в повозке, в старомодном платье, перешитом из материного, в криво надетой детской шляпке, больше похожая на странно наряженную некрасивую девушку, чем на
подростка, — она равнодушно поглядывала на суетившегося дьякона своими волчьими глазами и говорила отцовским сухим
голосом...